Это грустная история, но она мне нравится. Всегда нравилась. И я давно хотела ее записать. Конечно, кое-что пришлось добавить от себя – ведь с тех пор в Стране зеленых холмов прошло уже больше двух тысяч лет, и кто теперь разберет, как все было на самом деле... Но я напишу так, как вижу сейчас – потому что она все стоит перед глазами, эта картина.



Братья.

Они стоят на перевале плечом к плечу. Оба высокие, стройные. Длинные волосы цвета воронова крыла развевает ветер. Хмурятся широкие черные брови. А глаза – внимательные глаза смотрят вниз, на цветущую долину, что раскинулась как на ладони. И на Реку, широкой извилистой лентой блестящую в лучах заходящего солнца.

Старший, Пирю. И младший, Онджо.

Долгий путь остался за плечами. Впереди – новая жизнь. Решения, которые придется принимать. Трудности и неожиданности. Но с ними – и новый мир, необжитые просторы, горы и реки, которые они назовут своими и сами дадут им имена.

А позади... позади горечь разлуки, но об этом сейчас не надо думать. Пора разбивать лагерь, потому что спуститься затемно все равно не успеть. Пирю оборачивается к своим людям и командует: «На ночлег устроимся вон на той поляне внизу!»







Ночью он лежит без сна и слушает, как трещат сосновые поленья в костре. На всякий случай выставили часовых, но тигры вряд ли подойдут близко к такому большому лагерю. Пирю смотрит на звезды, такие далекие, и удивляется, когда успело кончиться его беззаботное детство. И вспоминает тот вечер, когда это, кажется, действительно произошло.



Он вспоминает главный зал во дворце своего отца, короля Чумона. Осеннее солнце заливает помещение неярким теплым светом. Братья выезжали пострелять, а теперь сидят на теплых шкурах в углу и приводят в порядок оружие – Онджо, кажется, стащил несколько чужих наконечников, но Пирю не хочет с ним из-за этого ругаться. Мать занята рукоделием. Отец, как всегда, в своем огромном кресле – тихонько разговаривает с кем-то из стариков. Скоро подадут ужин, но время течет так медленно..

Снаружи слышится шум, и кажется, стук копыт. А потом раздвигается дверь, и в зал входит невысокий крепкий юноша в грязной потрепанной одежде. Чужак, думает Пирю. Волосы не заплетены, а стянуты в странный хвост на затылке. Лук слишком длинный для нашего. Высокие сапоги.



Не говоря ни слова, пришелец опускается перед троном на колени. Достает что-то, завернутое в тряпицу, и, склонив голову, обеими руками протягивает королю. Пирю видит, как отец бледнеет и крепко сжимает резные деревянные подлокотники. В руках у парня – просто часть ржавого клинка, даже без рукояти, длиною от силы в локоть. Но потом происходит что-то, что Пирю отказывается понимать: отец вдруг достает откуда-то меч с обломанным лезвием, и никому уже не надо подходить ближе, чтобы понять, что линия слома совпала.

И тогда король просто поднимается и делает шаг вперед, чтобы обнять за плечи своего старшего сына.







Ужин проходит шумно. Старики из королевской дружины вспоминают подробности бегства молодого Чумона с родины – подумать только, двадцать весен назад! - и первые годы жизни здесь, на новом месте, когда королевским дворцом служил тростниковый шалаш, а по главной улице в сезон дождей можно было проехать только верхом. Молодежь не устает задавать вопросы и с любопытством поглядывает на пришельца. А Чумон думает о том, как не смог взять с собой тяжелую уже жену, хоть и знал, что покидает свою страну навсегда. Треплет своего первенца – парня зовут Юри – по щеке, и спрашивает, сколько времени он искал семигранный камень, под которым был спрятан отцовский меч, сколько занял путь на юг, и все никак не может налюбоваться таким смышленым и стойким сыном. Голос у Юри тихий, но твердый, а взгляд прямой и уверенный. Наверно, ему несладко жилось на родине, без отца-то, думает Пирю. Он, и младший брат, да еще мать – единственные, кто молчит сегодня за этим столом.



Наступает зима, а вместе с ней и перемены – во всем. Юри назначен наследником, с ним король проводит свои свободные часы. Все время улыбается, неважно, говорит ли он сам или слушает этого парня, в речи которого то и дело проскакивают непонятные словечки, и тот же чудной отцовский говор, цокающий на «ч».







Братья все чаще выезжают вдвоем, потеря внимания отца как-то сблизила их, и они часто говорят о вещах, о которых не задумывались раньше. И однажды, когда они вместе смотрят на заходящее зимнее солнце, Пирю чувствует на плече тяжелую руку младшего и слышит: «Брат, давай уедем отсюда – на юг?»



С приходом весны они тронулись в путь.







Пирю смотрит на уже изменившие свое положение звезды и думает о том, что завтра они будут в долине. Здесь можно обосноваться и построить город, где они будут править вместе. Но он знает, что где бы ни поселился Онджо – он, Пирю, не сможет жить там же. Завтра их дороги разойдутся. Навсегда. Может, это и не то, чего бы ему хотелось. Но он знает, что так будет лучше. И он готов.






Продолжение здесьwww.diary.ru/~lenileni/p3250263.htm ...