Хотела, как и все, писать пост про сожжение книг в целом и в случае с ГП в частности.


Потом случайно прочитала в новостях о мальчике, погибшем в аквапарке. Расхотелось делать вообще что бы то ни было. Наверно, в тот момент я бы хотела, чтобы Роулинг убила в книге ВООБЩЕ всех героев, но тот настоящий мальчик остался бы жив.


Но пути Господни, сами знаем, неисповедимы. Неизвестно, что было бы с теми остальными детьми во всем мире, если бы они это прочитали. В нынешнее время дети вырастают неизвестно кем, и дети кончают с собой направо и налево, потому что мы - взрослые - не умеем правильно их родить и воспитать. Мы пьем и курим и потребляем наркоту и трахаемся без разбору, а потом, когда эти бедные и побитые генетикой дети появляются на свет, мы не знаем, что с ними делать, как их уберечь, и как помочь им вырасти психически уравновешенными людьми. Мы бьем их и наказываем, мы балуем и оставляем их на чужих людей, мы не даем то, что должны дать - любовь, но вместо этого поим их пивом с трехлетнего возраста. А потом, когда появляются книги о ГП, мы даем им это читать (все равно ведь прочитают, проныры!) и оставляем самих делать выводы. А потом, когда сумасшедшая (или просто безразличная к деткам тетка - а я не видела людей, которые умели бы остаться полностью в своем уме с такими деньгами) доводит свою чернуху до конца, мы переживаем, что все кончилось не так, как мы хотели, и детям теперь будет больно.


Я бы хотела взять всех детей мира и увезти на необитаемый остров, и ловить их, чтобы они не падали в пропасть... Только это все так глупо. Я ведь даже не знаю, как мне как следует защитить того единственного ребенка, который у меня все-таки есть. Мы в ловушке, имя которой планета Земля, век 21-й, и нам не сбежать. Нам некуда бежать. Мы любим писать о других планетах, о мирах, которые где-то там, но штука в том, что от самих себя нам не уйти. А мы таковы, что заслужили все это. Мы все, я и вы, каждый из нас, - все это заслужили. Не заслужили только дети. Только вот их никто не спрашивает.


А теперь все-таки о сожжении книг. Просто мысли, у меня даже позиции никакой особой пока нет. Я еще недостаточно об этом думала. А выводы просто так, с наскока, я делать не умею.


Тема сожжения книг не может не волновать каждого человека. Меня в свое время эта тема потрясла так, что я даже фик написала. Первый в своей жизни. Он назывался "Пусть книги сгорят".
И насколько я сейчас помню эту ситуацию, больше всего меня потрясало ощущение НЕОБРАТИМОСТИ этого события. Есть только ДО и ПОСЛЕ. Очень многое из того, что было сожжено при дворе Циньского Ши-Хуанди пропало потом навсегда. Или дошло, но в измененном виде, было записано потом по памяти теми, кто хранил и берег ЭТО. Древнее знание. Идеи, пережившие века, просто потому, что они были квинтэссенцией этой цивилизации. Крупицами мудрости. Законами, на которых зиждилась жизнь, потому что люди знали: иначе - хаос. Для чего было изобретено книгопечатание? - у любого народа, корейцы то или русские, - первым делом издавались религиозные книги. Каноны - в том смысле этого слова, который был нами уже давно забыт. Поэтому сожжение книги - символ уничтожения одним махом трудов поколений, запечатлевших абсолютное знание, законы жизни, по которым должны люди жить.


Поэтому сожжение книг я вижу не только как уничтожение труда, на который ушли жизни - так же больно, например, видеть, и разрушение старых домов, и бомбежки монастырей, и даже просто пришедшие в негодность и выброшенные на помойку вещи. Сожжение книг - это уничтожение как бы духа времени, вложенного в них, и знания, которое должно было перейти к будущим поколениям.

В европейской истории я не сильна, для меня сожжение книг инквизицей - малая часть того, что вообще творилось в этом темном месте в те темные времена.
Кажись, фашисты тоже сожгли изрядно. И хунвэйбины. Это чудовищные порождения 20-го века, когда мир покатился коту под хвост. Но я в новейшей истории не сильна, как вы видите.


С одной стороны, сожжение канона ГП не несет в себе отпечатка необратимости. В том смысле, что это просто чудовищная ирония: никто не знает, не выйдет ли очередной Гарепотер уже миллиардным тиражом.


С другой стороны, устроенный фанатами перформанс отсылает нас к прошлым прецедентам, то есть тем же фашистам, хунвэйбинам, инквизиции, и, наконец, легистам, явившимся, пусть и случайно, абсолютными первопроходцами в этом деле, поскольку сжигать книги в Китае стали за века до того, как их начали писать в таких местах, как, например, Европа.
С этой точки зрения перформанс с сожжением аппелирует к некоему варварству, которое, как известно, должно вызывать отторжение у всякого "цивилизованного" человека.



С третьей стороны, существует не "общечеловеческая", а вполне себе свойственная нашей культуре религиозная точка зрения, говорящая о том, что несущие зло источники информации хорошо бы уничтожить, как мы, например, не задумаемся перед тем, чтобы бросить в огонь CD с записью сцен насилия, которые могут попасться в руки нашим детям. Если мы нравственны в религиозном смысле этого слова, то мы вполне можем взять на себя моральное право уничтожать, конечно, не производителей этой информации - т.е. людей - нет, но ее искусственные носители. Почему бы нет?




С четвертой стороны, существует право свободного капиталистического мира на собственность, с которой человек делает все, что угодно, с вещью, которая ему принадлежит в результате акта купли-продажи. И если никакой уникальной ценности для человечества эта вещь не несет (т.е. не находится под охраной государства, ЮНЕСКО и так далее) - то ее уничтожение никак нельзя осуждать более, чем слова, провозглашающие это уничтожение вслух. Поэтому разницы между декларацией (ДАВАЙТЕ СОЖЖЕМ КНИГУ!) и реальным действием я здесь тоже не вижу. Просто действие нас немного более задевает, сильнее действует на воображение. Это оттого, что мы перестали следить за своими словами и вечно мелем невесть что. А ведь тот, кто возжелал женщину - уже согрешил с ней в сердце своем. Разве мы это не знаем?

Просто мы с вами не хотим это признавать.

Наш мир держался на том, что люди ставили что-то, какие-то идеалы и понятия, выше своей жизни. Он и до сих пор кое-как еще держится на этом в некоторых местах. Только вот мы уже успели забыть, что стоит того, чтобы за это цепляться, а что - нет. Или мы никогда этого не знали?